Мне было пятнадцать лет, когда я впервые услышала историю этой женщины. Она, тоже пятнадцатилетняя, навеки осталась в строках поэта. Но жизнь понесла её дальше: изменив имя и род занятий, щедро отвесив ей испытаний и мужества, превратила её, живую и настоящую, не просто в легенду – в святую.